ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С АРТУРОМ ЖЕМУХОВЫМ?

среда, 03 июня 2015

18:18

Thorus

Виктор Котляров

Только что вернулся с похорон Артура Жемухова. Тягостное впечатление. Но об этом чуть ниже. Вначале о том, что удалось выяснить. Множество неясностей. Вернее все – неясно.
1 июня вместе с Муратом, троюродным братом, они разбирали каменный завал. Вот что рассказал мне Мурат: «Артур был воодушевленный, говорил, что вот-вот и они у цели. Что основная работа проделана. Был как никогда разговорчив. Радовался тому, что наконец привезли два домкрата и можно будет отодвинуть самые тяжелые камни, которые прикрывают вход. Работали в верховьях почти до семи вечера. Потом пешком стали спустились вниз. Это несколько километров. Около восьми часов пришли в Заюково. Он, кстати, звонил вам»
Звонил? Но звонка не было. Вернее я каким-то образом пропустил этот звонок, так как своего телефона у Артура не было. Он звонил, получается, с чужого. Что он хотел сказать? Чем поделиться? Теперь не узнать…
Мурат продолжает: «В Заюково мы расстались – я пошел домой: у меня были дела, а Артур зашел в кафе, что в центре. Больше я его не видел. Ночью мне позвонили милиционеры и сказали, что Артур погиб».
Что было дальше? В восемь или в начале девятого Артур зашел в кафе, то самое кафе, где мы сидели не раз, разговаривая о тайнах Хара-Хоры. Артур заказал бутылку пива. За ней просидел несколько часов. Марьям, обслуживавшая его, говорит: «Обычно он сидит молча, не встает, думает о чем-то своем, разговор с посетителями не поддерживает. А тут несколько раз подходил, что-то рассказывал. Был веселый такой, радостный, все не мог усидеть на месте. Я его таким и не припомню. Кроме бутылки пива из спиртного ничего не брал».
В этот момент приехал на мойку (она рядом с кафе) еще один Мурат, тоже родственник Артура. Он, приехал, помнит точно, в 21-20 и они просидели вместе до десяти часов. Больше в кафе никого не было. Вот его рассказ: «Артур был оживленным, словно выпившим, хотя за это время из полупустой бутылки отпил лишь глоток пива. Много говорил, радовался, что наконец-то он практически у цели. Я даже предложил подвезти его, на что он ответил: «Не надо, я остаюсь в Заюково. А дом в ста метрах. На этом мы и расстались, а утром я узнал, что Артура сбила машина».
По моей просьбе ребята расспросили Марьям, та уточнила, что Артур находился в кафе до половины двенадцатого. До его смерти оставалось от 35 до 45 минут, если исходить из того, что в сводке о происшествии обозначено время: 2 июня, 0 часов 15 минут. Вероятно эта цифра куда как меньше, так как к месту аварии еще надо было добраться (несколько сот метров от поста на федеральной трассе «Кавказ»).
За это время Артур должен был преодолеть 12 км, ведь машина сбила его на 427 километре трассы, на расстоянии примерно восемьсот метров от селения Исламей. Почему он туда поехал? Как добирался? С кем хотел встретиться в столь поздний час? Ответов на эти вопросы нет. Поговаривают, что он будто бы сел в какой-то газик, но этого никто не видел. Правда, возможность узнать так это или нет, имеется: на въезде во двор, где расположены кафе и мойка, имеется несколько камер наружного видеонаблюдения.
Может, все произошедшее не имеет под собой никакой криминальной основы. Может, мы городим огород на ровном месте. Но уж все это как-то нелогично, странно и не совсем объяснимо. Тем более, что речь идет о смерти человека. Человека, уверенного, что он стоит перед великим открытием, которое позволит приподнять завесу над сокровенными тайнами прошлого. Пусть даже он ошибался, пусть преувеличивал значимость того, что надеялся открыть. Но ведь смерть самая высокая цена, которую может заплатить человек за свою ошибку. Я даже допускаю, что от эйфории Артур опъянел куда больше, чем от бутылки пива, что мог в темноте выйти на трассу и не заметить мчащуюся на него «Газель». Я все допускаю. Но хочу при этом понять: как он оказался там, где не должен был оказаться? Почему он не пошел домой, который в прямом смысле в ста метрах от кафе, а сел в машину и уехал от Заюково на более чем десять километров. Помимо эйфории и возможной неадекватности для этого должна была быть иная причина. Более веская. Мне такая пока неизвестна. Может, ее установит следствие?
…Примерно две сотни человек пришли попрощаться с Артуром. Пришли потому что связывают родственные узы, потому что были знакомы, жили рядом… Но большинство из родственников, односельчан, соседей и друзей даже не представляли, с кем они сегодня попрощались.
С человеком необычным, смотревшим на мир широко открытыми глазами, пытавшимся это взгляд передать другим.
Энтузиастом, подвижником, бессребреником, жившим ради идеи. Пусть, на взгляд некоторых, мифотворческой, но высокой и смелой.
Он был открытым и отзывчивым, чистым и добрым. О нем многие говорили как о чудаке, подразумевая под этим словом куда более приземленное определение – не от мира сего. Кто знает – может именно он был от сего мира. От того мира, который держится на таких чудаках и строится ими. Что движет солнце и светила? – задавали вопрос древние и сами отвечали на него: Любовь. Любовь, высокая любовь к миру и его тайнам, к людям, к истине двигала Артуром. Но известно, что те, кто отягощен этой любовью, долго не живут.
Он заразительно улыбался. Его улыбка была чистой и застенчивой одновременно. Его лицо, страшно обезображенное, почерневшее от кровоподтеков и ран, тем не менее сохранило ее. Он погиб счастливым. Он погиб в предвкушении. В предвкушении постижения того, что нам неведомо…
Я виноват перед Артуром Жемуховым. Виноват тем, что не всегда откликался на его просьбы, тем, что не всегда мог найти деньги на его проекты, тем, что порой не верил в его высокое предназначение. Я ощущаю эту вину и не могу ее разделить ни с кем.
Я пытался это сказать в прощальном слове, обращенном к тем, кто пришел попрощаться с первым кабардинским сталкером. Мой голос срывался и, вероятно, я не смог донести до людей все то, что хотел сказать, чего был достоин Артур.
Но я знаю, я уверен – все это донесет время. Оно, время, все расставит по своим местам и великая тайна, которую стремился постичь Артур Жемухов, приоткроется.
Обязательно приоткроется.
Совсем скоро приоткроется.